Специально к 250-летнему юбилею храма статья замечательного краеведа Василия Коршуна, много потрудившегося над открытием страниц истории нашего храма.
О ПРОИСХОЖДЕНИИ ТОПОНИМОВ МОГИЛКИ, МОГИЛИЦЫ, МОГИЛЬЦЫ
Каждое лето детства я проводил в деревне Могильцы, что в Пушкинском районе Московской области. Почти всю жизнь прожила в ней моя бабуля Анастасия Александровна Шишкова (в девичестве Кочкина), оттуда родом моя матушка Тамара Ивановна, отчего места эти близки моему сердцу. Именно здесь, в Могильцах, благодаря рассказам стариков о прошлом, что передавались из поколения в поколение, и зародилась моя любовь к истории родного края. Рассказы эти я слушал часами, разинув рот, а они все не кончались, обрастая новыми подробностями и комментариями в зависимости, видимо, от воображения сказителя. Особым разнообразием отличались легенды о происхождении названия населенного пункта Могильцы. Одни уверяли, что здесь похоронили казненных по приказу Петра I стрельцов, другие упоминали умерших в XVIII в. от чумы московских жителей, а третьи связывали название с исчезнувшим церковным кладбищем. Но ни одно из преданий не имело ничего общего с действительностью.
Термин «могила» издревле означал возвышенность, холм, гору. Связь с захоронением он получил в результате сложившегося дохристианского способа погребения, при котором над положенным на землю усопшим возводили насыпь, называемую где могилой, где курганом. С принятием на Руси христианства курганный способ погребения постепенно начинает себя изживать, и в документе XII в. имеется запись: «И заповедав ему погребьсти, а могилы не сыпати». В источнике XV в. термин находится в ряду названий возвышенностей: «И досташася игумену светаго Спаса Алексию <…> первое место на Ригина гора, а другое за Великою могилою у Темеского пути».
Строго на востоке от Радонежа находится урочище Белые Боги, представляющее собой две доминирующие в округе возвышенности. На склонах этих возвышенностей в XIV–XVI вв. располагалась деревня Могилки, рядом с которой не выявлено никаких следов некрополя. Очевидно, что топоним Могилки тождествен широко распространенному в наше время топониму Горки. Так как время существования деревни Могилки примерно синхронно раннему периоду существования деревни Могилицы, следует полагать, что и смысловая нагрузка названий у них одинаковая. Это подтверждается документами середины XVIII в., когда поселение находилось во владении Аполлона Васильевича Ладыженского и имело двойное название «селцо Могилицы, Аполонова горка тож».
МОГИЛИЦЫ ПО АРХИВНЫМ ДАННЫМ
Все предыдущие опубликованные материалы по этой теме были основаны на сведениях из дошедших до настоящего времени писцовых книг, в которых первое упоминание Могилиц (так до XIX в. называлась эта местность) относится лишь к 1704 г. Писцовые книги в свое время составляли служащие Поместного приказа, в обязанности которых, кроме этого, входило оформление отказных, отписных, межевых и прочих книг, составление справок (выписей) о владении недвижимостью за предыдущее время и многое другое. Как выяснилось, эти документы могут содержать в себе массу полезной информации, и многие из них до сих пор хранятся в фонде Поместного приказа Российского государственного архива древних актов.
Так, по указу Петра I от 14 января 1702 г., была составлена выпись, в которой содержались следующие сведения. В дозорных книгах Елизария Сабурова и подьячего Ивана Яковлева 1589 г. в Московском уезде значилась государева пустошь, что была деревня, Могилицы, относящаяся к волости села Введенского. Из этого следует вывод, что в XVI в. деревня Могилицы уже существовала, но к моменту составления документа запустела. Место расположения ранней деревни неизвестно, но следует полагать, что она находилась поблизости от пруда, называемого Иорданный. В 1627 г. пустошь была отдана в поместье Ивану Ивановичу Чичерину, а 10 октября 1629 г. продана ему в вотчину. Дочь Ивана Ивановича Дарья Ивановна была замужем за Фёдором Иевлевичем Кобяковым. В 1672 г. она продала пустошь Могилицы стольникам братьям Игнатию и Петру Фёдоровичам Парфеньевым за двести рублей. На момент продажи в Могилицах имелся «пустой двор и с дворовым строением». Сначала братья владели купленной недвижимостью совместно, но, некоторое время спустя, Пётр продал свою половину пустоши за двести рублей Игнатию.
Дальнейшие сведения, публикуемые в настоящей статье, происходят из отказных книг и прочих дел Поместного приказа. Следует отметить, что в те времена термин «отказ» означал юридическое оформление недвижимости за будущим владельцем.
Так получилось, что 29 июля 1694 г. Игнатий Фёдорович Парфеньев занял семьдесят пять рублей у Андрея Акимовича Плохово, оставив ему под заклад деревню Могилицы. Вернуть долг в назначенный срок И.Ф. Парфеньев не смог, и в 1700 г. сын А.А. Плохово Григорий Андреевич подал на высочайшее имя челобитную с просьбой оставить этот надел за ним. Тем временем сестра Григория Андреевича Анна Андреевна собиралась выйти замуж за Игнатия Фёдоровича Парфеньева, и, поговорив с ней, Григорий Андреевич 11 сентября того же года отказался от своих претензий на Могилицы, отдав участок сестре в качестве приданого. Вскоре И.Ф. Парфеньев умер, а его вдова Анна вышла замуж за поручика Бутырского полка Семёна Никитича Твердынского. В ноябре 1701 г. супруги подали на имя царя Петра I челобитные с просьбой переписать оставшуюся по наследству Анне Андреевне деревню Могилицы на ее нового мужа и 11 августа 1702 г. получили высочайшее разрешение. В переписных и ландратских книгах 1704, 1709 и 1710 гг. сельцо Могильцы, в котором было всего два двора, принадлежало С.Н. Твердынскому.
После смерти С.Н. Твердынского Анна Андреевна в третий раз вышла замуж и в декабре 1715 г. переписала сельцо Могильцы на своего нового мужа Романа Петровича Васильева. Согласно ревизским и переписным книгам 1720–1727 гг., сельцо Могильцы находилось в стане Радонеж и Бели в вотчине комиссара Р.П. Васильева.
Согласно переписным книгам 1746 г., сельцо Могильцы было в вотчине поручика Аполлона Васильевича Ладыженского. Оно досталось ему «после покойного отца, флота капитана и командора Василья Юрьева сына Ладыженского и по разделу с матерью ево и з братьями». Двадцать второго марта 1760 г. коллежский асессор и член Главной соляной конторы Аполлон Васильевич Ладыженский занял тысячу рублей у владельца соседнего села Покровского, Родионково тож, поручика от артиллерии князя Семёна Сергеевича Львова на срок до 30 марта 1761 г., заложив ему свое недвижимое имение, включая Могильцы. Вернуть долг в назначенный срок А.В. Ладыженскому не удалось, и князь С.С. Львов подал челобитную с просьбой записать за ним доставшееся по закладной имение. Через год, 16 апреля 1762 г., прокурор Главного магистрата Пётр Максимович Щербачёв выкупил у князя Львова сельцо Могильцы за две тысячи рублей себе в вотчину.
В период с 1762 по 1767 г. в Могильцах была построена каменная церковь во имя Святого апостола Иоанна Богослова с приделом святого Димитрия, митрополита Ростовского. Следует отметить, что в 1763 г. в Ростове проходили торжества по случаю переложения мощей Димитрия, митрополита Ростовского, в новую раку, и примерно в этом же году у Щебачёвых родился сын Дмитрий. Следует полагать, что эти два события и выбор названия придела взаимосвязаны.
По челобитной П.М. Щербачёва от 4 мая 1767 г. в Вотчинной коллегии было заведено дело о выделении из дачи сельца Могильцы пашенной земли для церковнослужителей вновь построенной церкви «по семи десятин с половиною в поле, а в дву по тому ж». Следует отметить, что цитата связана с трехпольной системой земледелия, при котором возделываемый участок разделялся на три равных поля: яровые, озимые, пар. При этом представители Поместного приказа измеряли лишь одно поле, делая приписку, означавшую в современном изложении: «Поле семь десятин с половиной, а два остальных той же площади». Двадцать шестого августа того же года дело было завершено и просимые земли выделены.
После административной реформы 1781 г. Могильцы оказались в Богородском уезде (округе), а после его временного упразднения в 1796 г. перешли в состав Дмитровского уезда, где находились до организации Сергиевского уезда 13 октября 1919 г. В экономических примечаниях к планам дач Генерального межевания, созданных после организации Богородской округи, значится село Могильцы Петра Максимовича Щербачёва с каменной церковью во имя Святого апостола Иоанна Богослова, господским деревянным домом, регулярным садом с плодовыми деревьями и четырьмя дворами.
Первого апреля 1785 г. П.М. Щербачёв умер, а его недвижимое имение разделили между собой дети Петра Максимовича – Александр, Дмитрий, Анастасия, Мария и Екатерина, причем Могильцы достались Дмитрию. Дмитрий Петрович Щербачёв продал «село Богословское, Могилицы и Апполонова Гора тож» княгине Прасковье Фёдоровне, супруге действительного камергера и обер-прокурора правительствующего сената Гавриила Петровича Гагарина, 10 июля 1785 г.
Следует отметить, что зачастую в документах второй половины XVIII в. нет сведений, присутствующих в делах начала столетия. Вероятно, это связано с пожаром в Поместном приказе в 1737 г., в результате чего часть материалов была утрачена.
«СЕКУНДМАИОРСКОГО РАНГУ АРХИТЕКТОР» ЛЕВ БОГДАНОВИЧ СУРОВЦЕВ
Лев Богданович Суровцев родился в 1733 г. С детства он учился в Московской артиллерийской школе, откуда 15 сентября 1748 г. был переведен в команду архитектора князя Дмитрия Васильевича Ухтомского. Там он наблюдал за постройкой мостов, учил ордера, чертил планы и фасады. Обучение Суровцева шло успешно. Двадцатого января 1751 г. Д.В. Ухтомский представил его к производству в архитектурные прапорщики и написал прошение в Сенат о повышении жалованья Суровцеву с трех до десяти рублей в месяц, а также договорился с обер-архитектором Ф.Б. Растрелли, чтобы тот походатайствовал об этом, и отправил Л.Б. Суровцева в Санкт-Петербург. Растрелли быстро оценил незаурядные способности ученика Ухтомского и попросил Сенат о переводе Л.Б. Суровцева к нему в помощники.
С 26 февраля 1751 г. Лев Богданович в чине архитектуры прапорщика с окладом сто двадцать рулей в год работал помощником Ф.Б. Растрелли и находился при нем безотлучно. Л.Б. Суровцев был произведен в гезели и поручики 23 апреля 1752 г. Ф.Б. Растрелли был очень доволен своим новым помощником. В 1756 г. он представил Льва Богдановича в заархитекторы и в следующем году Сенат произвел его в это звание. Следует отметить, что Суровцев работал с Ф.Б. Растрелли в ту пору, когда создавались такие грандиозные сооружения, как Царскосельский и Зимний дворцы, ансамбль Смольного монастыря…
В 1759 г., после смерти штатного архитектора, московская Камер-коллегия, советником которой был Пётр Максимович Щербачёв, попросила прислать в ее ведомство нового архитектора. Канцелярия строений отправила Льва Суровцева в Москву, где в начале 1760 г. его вновь причислили к команде Ухтомского. В том же году Л.Б. Суровцев был производен в архитекторы и секунд-майоры. В это время он занимался строительством винных магазинов на Каменномостском питейном дворе в Москве. С 1761 г. Суровцев – архитектор московской гоф-интендантской конторы. В 1762 г. Лев Богданович перешел на службу в Камер-коллегию по казенным строениям, под начало Петра Максимовича Щербачёва, и, вероятно, у них завязываются приятельские отношения.
Первого марта 1762 г. поручик от артиллерии князь Семён Сергеевич Львов продал свое село Покровское, Родионково тож, «секундмаиорского рангу архитектору» Льву Богдановичу Суровцеву. Следует полагать, что при осмотре своего нового имения Лев Богданович обратил внимание на находящуюся в двух верстах к югу от Родионково доминирующую возвышенность с сельцом Аполлонова Горка, Могилицы тож, находившуюся к тому времени во владении С.С. Львова. Вероятно, в голове Суровцева зародился план создания на горе христианского храма, и он поделился своими соображениями с П.М. Щербачёвым. Полтора месяца спустя, 16 апреля 1762 г., Пётр Максимович выкупил у князя Львова сельцо Могилицы и сразу же стал ходатайствовать о возведении там храма. В 1767 г. храм во имя Святого апостола Иоанна Богослова был построен. По мнениям экспертов, в облике храма сочетались стили школы Ухтомского и северных зодчих. Следует отметить, что Л.Б. Суровцев был прекрасно знаком с обоими архитектурными направлениями. К тому же, старожилы Могилец в свое время утверждали, что их церковь строил Растрелли. Видимо, имя Льва Богдановича со временем было забыто, а фамилия известного итальянца сохранилась в памяти.
Анализируя предлагаемую гипотезу, архитекторы С.В. Демидов и С.Б. Мержанов говорят, что из-за отсутствия известных на данный момент авторских работ Л.Б. Суровцева его принадлежность к созданию Богословского храма однозначно доказать невозможно, но то, что версия крайне близка к действительности, несомненно.
Василий КОРШУН,
член Союза краеведов России
(по заказу настоятеля храма во имя евангелиста Иоанна Богослова
протоиерея Илии Зубрия)
Статья была опубликована и в межмуниципальной районной газете «Маяк»: «Мои Могильцы»
